Вечные сумерки времени с одной стороны, Великое утро с другой. Никто не тронет нас в этих полях, Никто не тронет тебя, никто не тронет тебя.

У каждого человека есть свой сдвиг. Кто-то коллекционирует марки, кто-то любит глотать бритвы не пережевывая, а кто-то пытается написать ERP-систему за два года. Вот помнится читал я где-то про человека, который просто не мог жить, если не съедал в день по два килограмма бананов. Да мало ли таких чудаков по земле ходит. Вот и герой это книги имел свой сдвиг, несколько не обычный, но вполне имеющий право на существование. Итак…

Семен был дворником. Нет, это не было его профессией. Он был дворником в душе. Еще в детстве убирая разбросанные друзьями игрушки, он понял, что это его призвание – убирать за другими. И он убирал. Убирал всю свою жизнь: когда был подростком убирал за своей собакой, потом убирал на дежурствах по столовой в школе, убирал комнату в общаге после пьянок с сокурсниками, убирал в гараже, когда проходил практику. И, что самое главное, ему это нравилось. Он считал, что лучше него с уборкой не справиться никто, и никто не хотел с ним спорить по этому поводу. Не имело смысла. Семен даже некоторое время работал дворником и в тот год он чувствовал себя по-настоящему незаменимым. Но настоящему блаженству мешала одна вещь – деньги. Уж больно мало платили на этой должности. К своему несчастью, Семен был женат, и зарплаты на содержание семьи не хватало. Пришлось менять место работы. С тяжелым сердцем протягивал он в ЖЭКе заявление об уходе, и с глубоким сожалением начальник ЖЭКа возвращал ему трудовую книжку. Еще бы, такого дворника они уже никогда не найдут. Двор Семена не даром славился безупречной чистотой и порядком.

На новой работе денег платили достаточно и Семен с женой даже стали подумывать о ребенке, но пустота в душе не давала покоя истинному дворнику. И он снова взялся за метлу. Две работы несколько утомляли, но зато приносили ни с чем не сравнимое удовлетворение. Вскоре в семье Семена родилась дочь. В Семейной жизни у Семена все складывалось тоже как нельзя лучше. Со своей будущей женой он познакомился еще в институте, когда убирал со стола после очередного застолья. Эта женщина никак не хотела признать то, что мыть посуду будет мужчина. Вскоре они мыли ее на пару, в четыре руки. Семен очень любил свою Лиду и она, в свою очередь, очень любила Семена. Они никогда не спорили, отстаивая свою позицию из принципа. Очень уж гладко все у них выходило. Некоторые соседи даже завидовали счастливой паре. И дочка у Семена была просто умница. В общем все было просто зашибись. В такой идиллии Семен и прожил свои тридцать лет.

Давайте, прежде чем начинать описывать необыкновенную историю, произошедшую с нашим героем, я расскажу о нем поподробнее.

Родился и вырос Семен в славном городе Санкт-Петербурге, что находится на необъятных просторах издревна именуемыми Русью. Прожив всю свою жизнь в этом городе он окончил там школу и, как уже стало понятным из предисловия, институт. Возможно, жизнь его была интересной и разнообразной, и, возможно, о ней не стыдно рассказать, но останавливаться сейчас на этом не будем. По образованию Семен был геолог, но работал менеджером в одной небольшой, но богатой конторе, ну естественно, он так же работал и дворником. Совмещая такие разные профессии, он как следствие имел столь же разных друзей из разных слоев общества. Одно время Семена можно было заметить как на крупной презентации, так и пьющим дешевую водку с другими дворниками во дворе под грибочком. Но с рождением дочери Семен отошел от праздного времяпрепровождения и сосредоточился на работе. Все свободное время теперь он проводил с семьей, нянчив и воспитывая дочку. Она проводила вместе с ним едва ли не больше времени чем с матерью. Он водил ее в зоопарк и на аттракционы, на каток и на елку. И даже когда Светочка, так навали они своего ребенка, подросла и достигла возраста подросткового нигилизма, они с Семеном все равно оставались лучшими друзьями.

Как то к сидящему на скамейке Семену подошел его давний друг Сергей. Естественно, так как человеком он был не богатым, Сергей попросил закурить. Семен протянул своему другу полупустую пачку «Примы» и дал прикурить от своей папиросы. Сергей поблагодарил и, отодвинув прислоненную к скамейке метлу, уселся рядом.

- Как дела? – поинтересовался он.
- Все путем, - отозвался Семен.
Некоторое время они сидели молча, потом Сергей снова заговорил.
- Чего не заходишь?
- Да все как-то и времени нет, - задумчиво ответил Семен.
- Знаешь что. А пойдем со мной завтра в одно место. Завтра у моего кореша день рождения. 
Юбилей. И он устаивает банкет по этому случаю. В кафе, – предложил Сергей.
- Завтра? Завтра суббота, в принципе можно, надо Лидке сказать. 
- Ты знаешь чего, - замялся Сергей. – В общем, боюсь, с Лидой ничего не выйдет.
 Я и так не должен был никого приводить. Все-таки количество мест ограничено.
 Но против тебя он возражать точно не станет.
- Да нет. Я, наверное, все-таки не пойду, - протянул Сеня. – Не обижайся.

Вечером Семен рассказал об этом разговоре своей жене.
- Иди, иди без меня, - убедила она его. – Тебе нужно отвлечься, отдохнуть. А я со 
Светочкой посижу. Чуть позже Сеня позвонил своему другу и согласился на его предложение.
И он пошел.

Утром в субботу настоящий дворник спускался по лестнице своего подъезда и предвкушал культурное мероприятие. На нем был модный новенький свитер, черные отутюженные брюки и начищенные до блеска полуботинки. Он жаждал веселья. И он не ошибался.

У дверей подъезда его уже поджидал друг Сергей. В отличие от Семена, одет он был хоть и опрятно, но отнюдь не так нарядно. Осмотрев его, Сеня слегка насупил бровь, но весело предложил:

- Ну, пошли, что ли.

Через некоторое время, когда они отошли от дома на безопасное расстояние, Сергей решил раскрыть карты.

- Ты знаешь, - равнодушным голосом начал он, что бы излишне не драматизировать события. – А я ведь тебе наврал, когда сказал, что ты не знаешь именинника.

- Ну? – насторожился Семен.
- Ну вот – ты его знаешь.
- И кто он? – Семен насторожился еще больше от недоговорок своего друга.
- Как бы тебе сказать, - замялся Серега. – Ну, в общем – это Василий.

- Что? – Сеня аж замер на месте. – Мы идем на праздник к Василию? Да ты с ума сошел! Понятно теперь почему ты был против Лиды. В общем, ты как хочешь, а я возвращаюсь.

- Погоди, ты что? – забеспокоился Сергей. – Не бойся, он уже не так молод, как был раньше. Я тебе гарантирую, что все будет прилично. Ну, в крайнем случае, напьемся.

- А если жена узнает, что я ей скажу? – не унимался Сеня.

- Она не узнает, – заверил его Серега. – Да и от кого она сможет узнать. Кроме нас там не будет ее знакомых. Это же на другом конце города.

- То-то ты всех ее знакомых знаешь, - проворчал настоящий дворник, но все-таки двинулся дальше.

Тут необходимо сделать маленькое лирическое отступление и описать эту загадочную личность – Василия. И вам сразу станет понятно, почему Сеня так не хотел, что бы о его вечеринке узнала жена. (Соавтору: Опиши своего друга, раз уж ты хотел)

- А я еще о подарке волновался! – усмехнулся про себя Семен.

Приехали они куда-то на окраину города. Место абсолютно не свойственное тому Василию, которого помнил Сеня. Раньше его малоадекватный друг предпочитал в основном центральные районы.

«Видать, он действительно изменился» - подумал Сеня, но говорить ничего не стал.

Сергей вел его то, какими то маленькими улочками, а то и просто срезал через дворы. Некоторое время Семен пытался запомнить дорогу, на случай если придется возвращаться в одиночку, но потом плюнул и решил положиться на своего друга.

- Как здесь плохо убирают, - замечал он, глядя по сторонам. – Гнать таких горе-работников надо в три шеи. Листья на проезжей части оставляют, окурки похоже третий день лежат, - сокрушался он. Его сердце разрывалось от желания найти где-нибудь метлу и навести, наконец, порядок. Но наш герой все-таки еще не совсем сошел с ума, и естественно метлу искать не стал.

Я заметил, что не упомянул о времени года, когда начались описанные здесь события. Ну что ж постараюсь исправить столь досадно упущение. Так вот знайте – была ранняя осень. Все еще стояла теплая погода, хотя листья с деревьев помаленьку все же начали опадать. Теперь вернусь к сюжету.

Кафе, где Василий устраивал банкет по поводу своего юбилея, называлось «Просветление». 
- А вот это название вполне в духе старого извращенца, - подумал Сеня. 

Старым Вася, конечно же, не был, чего нельзя сказать насчет извращенца. Но сейчас не об этом. Приглашенных оказалось не так уж и много, человек двадцать. Практически всех Семен знал или когда-либо видел. Взглянув на накрытые столы, Сеня еще раз про себя усмехнулся: «Да, все-таки он не изменился». Причиной же этой усмешке послужил выбор угощения. Василий, никогда не отличавшийся особым богатством, больше всего денег вложил не в помещение, кафе было не большим, да и на окраине, и не в яства, кои представляли собой преимущественно оливье и закуски, а в выпивку. И в выпивку не самую дорогую, но зато крепкую и многочисленную.

Веселье уже было в самом разгаре, когда двое друзей вошли в кафе. Из колонок играла какая то жутко попсовая музыка, под столами стояли с десяток пустых бутылок, а воздухе висел непроглядный табачный туман. Во главе стола восседал именинник. Он задумчиво глядел на полупустой стакан с водкой и, видимо, хотел толкнуть какую то речь.

Заметив новых гостей, Василий о речи тут же забыл и, проглотив водку, обеими руками замахал вновь вошедшим, приглашая их присоединиться. Потом чуток подумал и начал криками заставлять налить им штрафную до краев. Что немедленно было и исполнено какой-то не знакомой Семену дамой. Осушив предложенные им стаканы, Сеня и Серега поздравили юбиляра и присоединились к пиру.

Доподлинно не известно, что они пили, с кем говорили и какие глупые поступки совершали. Как всегда бывает в подобных ситуациях, память не сохранила несущественные моменты. Семен твердо помнил, как они с Василием на пару горланили: «Это Клим Ворошилов и братишка Буденный даровали свободу, их так любит народ». Он помнил как пытался доказать несостоятельность теории Василия об антинуле, которая привиделась последнему в период белой горячки. Он помнил, как подбирал упавшие на пол бутылки и прочий мусор и таскал их в мусорное ведро, впрочем, этим он всегда занимался. И таких малозначительных вещей Семен запомнил еще много. Но он не запомнил главного – откуда взялась эта девушка со странным именем Селена. Кто его с ней познакомил, и о чем они первое время говорили, он то же не помнил. Однако в кармане его брюк оказался клочок газеты с ее номером телефона, и в памяти запечатлелось, точно вырезанное ножом, ее лицо, молодое и спокойное, с умными, но хитрыми глазами.

Потом она куда-то пропала, на прощание взяв слово с Семена, что он обязательно ей позвонит. Семен, пребывавший к тому времени не в очень дееспособном состоянии, такое слово ей дал. Такие воспоминания остались у истинного дворника об этом, судьбоносном для него знакомстве.

Некоторое время спустя, Семен отыскал юбиляра. Последний сидел за столом и спал, однако, умудрившись не попасть физиономией ни в какую тарелку.

- Эй, Вася! – Наш герой затряс его за плечо. – Проснись, дело есть.
- А? – открыл один глаз Василий. – Где я?
- Все там же, - успокоил его Семен.
- А в чем дело тогда? Чего спать не даешь?
- Дело есть, просыпайся, - все еще тряс его за плечо Семен.
Василий медленно открыл второй глаз и, откинулся на спинку стула.
- Говори, - наконец разрешил он. – И хватит меня трясти.
- Чего? – не понял Сеня. – Ах да, извини, - убрал он руку с плеча юбиляра.
- Ну? – подгонял его Вася.
- Кто та девушка? – прямо спросил Семен.
- Какая? Я тут всех знаю. Тебя с кем познакомить?
- Не надо меня ни с кем знакомить, - открестился от него наш герой. – Кто та девушка, 
которая Селена?
- Елена? Их тут две.
- Да не Елена, а Селена. Ну такая с волосами.

- Селена с волосами? Богиня луны, наверное. А что ты язычеством заинтересовался, а как же двор подметать? Но мифология – это…

- Да хватит тебе, - перебил его Семен, ему совсем не улыбалось прослушать лекцию о том, что такое мифология, да еще и от пьяного Василия. – Я про ту Селену, что была тут на празднике, с которой я разговаривал.

- Так у нее бы и спросил кто она, - Василий зевнул. – Я лично ни с какими селенами не знаком. Хотя один раз по пьяни вызывали мы богиню неба. Как там ее, Маат что ли. Ладно – это мелочи. Так вот вызывали мы ее, а откликнулась какая-то другая богиня. Может это и была Селена.

- Ты еще и спиритизмом занимаешься? – утерял суть разговора Семен. – И как?

- Попробуй сам, может понравится, - оживился Вася. – Я тебе сейчас транквилизатор дам, по собственной рецептуре, сразу открывает разум для божественного. И порывшись во внутреннем кармане, он извлек на свет какую-то таблетку, по виду похожую на аспирин.

- Вот как почувствуешь вдохновение или желание приобщится к вечности, сразу кушай ее.

- Это что – наркота, - усомнился Сеня. – Нет не надо. Я этим не занимаюсь.

- Дурак вы, Семен, - обиделся Вася. – Какая наркота? Все природное, растительное. Я забочусь о своем здоровье, я даже не курю.

«Ну-ну» - подумал Сеня, глядя на пустую бутылку водки, стоявшую рядом на краю стола. А вслух скептически произнес:

- Мухоморы тоже растительные и кока.
- Не сравнивай, - отмахнулся Вася. – Мухоморы не растения, а грибы. Это совсем другое 
царство.
- А анаша, марихуана? – продолжал пытать его Семен.

- Черт тебя дери, Сеня. – Я же сказал, что это не наркота, а транквилизатор. Что я тебе врать буду. Бери или я обижусь.

Пришлось взять и, предварительно завернув в салфетку, убрать в карман.
- А теперь слушай как духов вызывать, - повернулся к нему Вася.

Домой Сеня ехал на попутке, в которую его вместе со спящим Сергеем усадил какой-то безымянный друг Василия. Он так же заплатил за них. «И где Васек таких друзей находит» - подумал еще тогда Сеня. Так и закончился этот день.

Моей звезде не суждено
Устать или искать покоя;
Она не знает, что такое
Покой, но это все равно.

В воскресенье Семен болел. Он давно так основательно не пьянствовал и, теперь, с непривычки страшно мучался похмельем. Он лежал на кровати, обернув голову мокрым полотенцем, и сквозь пелену, окутавшую его мозг, слушал размеренное бормотание телевизора. Естественно в таком состоянии не могло быть и речи о том, что бы пытаться анализировать события минувшего вечера. К вечеру голова у Семена немного прошла, но все же воспоминания о празднике причиняли пока только приступ тошноты. Жена Лида с дочкой пошли на аттракционы, что бы не мешать папе отдыхать. Так в одиночестве на диване, с больной головой, Семен и провел воскресенье.

Вечером он лег пораньше, так как к пяти часам нужно было идти на работу, подметать двор, а после к десяти ехать на основную работу в офис. Так оно и получилось, лишь в конце рабочего дня Сеня опустив руку в карман, нащупал там какую-то бумажку. Вытащив ее на свет, Семен с удивлением обнаружил, что в эту бумажку завернута какая-то таблетка. Неожиданно в памяти возникли смутные картины позавчерашнего вечера: Василий, лежащий между тарелок, Сергей, танцующий лезгинку, Селена, берущая с Семена слово, что он ей завтра позвонит. Вспомнив о своем новом знакомстве, Сеня немедленно проверил свой внутренний карман. Да, вот обрывок газеты с номером сотового телефона. Значит, не показалось, значит, это было.

Нашему герою не хотелось звонить малознакомой женщине о которой, к тому же, он мало что помнил. Что он ей наговорил тогда? Что наобещал? Да и некрасиво как-то выходит – у него жена, дочь. Но больше всего жизни Семен не терпел людей, которые не держат своего слова. Поэтому он все же достал свой мобильник и, как бы сомневаясь в правильности своего поступка, начал набирать номер Селены.

Длинный гудок. Теперь отступать уже поздно, АОН наверняка высветил его номер на экране ее телефона. Еще несколько длинных гудков. Семен, затаив дыхание, слушал их и думал о том, что ему говорить. «Как, блин, мальчишка» - мелькнуло у него в голове. И тут трубку сняли.

- Мусимаси, - послышался женский голос. Да, да тот самый голос. Однако, неожиданный способ приветствия сбил Семена, и он даже немного растерялся.

- Привет, - ответил он, спустя полминуты.
	- Кто это? – послышалось в ответ.
	- Это Семен, мы познакомились позавчера на день рождения. Я обещал позвонить…

- О, Сеня, я очень рада, что ты решился. Давай где-нибудь встретимся, переговорим. Ты где живешь?

- Но я…, - начал было отнекиваться Семен.
	- Прекрасно, тогда давай в семь на Владимирской. Тебе как нормально?

Семен подумал, что выяснять отношения по сотовому телефону не самое лучшее решение и согласился, решив пораньше уйти с работы.

Владимирская, конечно, для Семена, жившего на проспекте Большевиков, не была ближним светом, но от неожиданности таким поворотом разговора он даже не подумал назначить встречу где-нибудь поближе к дому.

И вот он ехал на метро, зажав в руке книгу, и думал, на что же он такое решился? Да, видать зря он столько пил. Но ничего, сейчас он во всем разберется. А правая рука его опять нащупала в кармане салфетку с транквилизатором Василия.

Вообще, что-то непонятное с этой дамой организовывалось у Семена. Не мог же он в самом деле приставать к незнакомой женщине, даже спьяну. Имя, опять же, какое-то ненастоящее – Селена. Правильно сказал Василий, богиня луны. И снова странно, вход в кафе был только по приглашениям, однако Вася ее не знает. Откуда же она взялась? Ладно, жизнь без неожиданностей скучна и однообразна.

«Но какая загадка, надеюсь это не способ завоевать меня», - думал наш герой подъезжая к станции. Было дурным тоном, приехав на Владимирскую, ждать человека на верху эскалатора. Для этого там специально расположен памятник Достоевскому. Однако, ни про какой памятник речи ни шло, когда они договаривались о встрече. И потому Семен стоял в одиночестве внутри станции и присматривался к поднимающимся людям, пытаясь узнать лицо своей новой знакомой.

Классик утверждал, что хорошей книги не бывает без описания природы. Не буду спорить. Да, осенью в семь часов на улице уже довольно темно. И лишь свет фонарей, да фары машин, пробиваясь сквозь стеклянные двери станции метро, весело играли бликами на людях выходящих на улицу. Тихо гудели эскалаторы, да шум вентиляции создавали фон окружающему миру. На этом фоне ярким контрастом выделялись нестройные звуки аккордеона, весело наигрывавшие мелодию «Тучи над городом встали», от которой, однако, веяло безграничной тоской. Бабушка лет семидесяти, сухая как осенний лист, тискала свой музыкальный инструмент, пытаясь извлечь из него звуки, хотя бы отдаленно напоминающие какую-нибудь знакомую мелодию. Семен, стоящий рядом и всматривающийся в лица возвращающихся с работы людей. Грустные, унылые лица, с печатью вечной безысходности, понимающие, что они навечно обречены повторять этот ежедневный цикл своей жизни. Не одной улыбки, не одного счастливого лица среди сотен и тысяч лиц. У самого Семена в глазах сквозила пустота, он просто стоял. Ладно, пожалуй, с описанием я закончу, пока и вам не стало так же грустно.

Белый свет окутает твои пустые глаза.
Черная ночь накроет твое мертвое тело.
Что ты хотел, все уходит назад,
О чем ты мечтал, что душа хотела.
Темный гранит разобьют на поребрик.
Горный хрусталь переплавят в стаканы.
Все пролетит, все вернется на землю.
Что нам достанется за жизнь – только раны.

Как говаривал один хороший человек: «Жизнь, конечно, дерьмо, но это единственное, что у нас есть».

Да, конечно, Семен дождался, и Селена приехала. Да, они сидели в кафе и разговаривали. Я мог бы даже попытаться придумать о чем. Но не вижу в этом смысла. Я вообще не люблю все эти драмы. В конце концов, мы не собирались писать о душевных муках и терзаниях главных героев. Мы ведь даже еще не перешли собственно к сюжету книги. Да, конечно. Семена терзали противоречивые чувства: Любовь к жене и тяга к своей новой знакомой, позже перешедшая в некую страсть. Но я предпочту, что бы вы дописали этот поворот его жизни самостоятельно. Я не драматург, в конце концов. Не Ларс фон Триер, что бы вызывать тоску и ненависть у зрителей, не писатель бульварных детективов, что бы за деньги напрягать воображение и писать о том, чего сам не переношу. Все это приведет только к таким неумелым, зато искренним стихам, один из которых находится абзацем выше. В жизни много всего грустного, давайте хоть здесь не будем об этом. Лучше рассмешить читателя, поднять ему настроение и тогда, может быть, ему станет лучше. А это и есть главная цель автора. Сделать мир лучше. (Хотя, конечно, сделаешь его лучше, пожалуй). Ладно, коротко о том, что я пропустил в тексте:

Как я уже сказал, они встретились. Пошли в кафе, выпили по чашечке кофе, а то и по две. Поговорили. Договорились встретиться еще раз и разъехались. Вот собственно и все. Сеня приехал домой и всю оставшуюся неделю провел так, как он обычно их проводил, то есть работал. До пятницы. Ибо в пятницу вечером и была назначена их повторная встреча с Селеной. В том же самом кафе.

Холодный яркий свет прорезал шторы век,
Как полоснул ножом по спящему сознанью.
Противиться не может человек,
Такому яростному испытанью.

Открыл глаза. И этот яркий свет,
Невыносимым сделал пробужденье.
Пурпурно алый, огненный рассвет
Сурово воспрепятствовал прозренью.

Перевернулся на живот Семен,
И на колени медленно поднялся.
Но словно замер, оглядевшись он,
Герой наш видно сильно растерялся.

Где комната, в которой он обрел покой,
И предавался искренним сомненьям?
Где идеал лежал обняв рукой,
Где поддавался и стремился по теченью?

Вокруг лишь пустота, докуд хватало глаз,
Зеленые холмы, и острые вершины.
И мрачный, но прозрачный как алмаз
Коричневый песок вершил картину.

И над зеленым морем из камней,
Сияло ярко красным светом небо.
Без звезд, без солнц, а просто в вышине
Как будто лампы там светились где-то.

Семен протер глаза и встал,
Но мир вокруг остался неизменен.
- Уж не дальтоником я, извиняюсь, стал?
Герой наш подвергаться стал сомненью.

Да вроде нет. Вот руки, вот одежда,
Хоть из одежды были лишь трусы.
Но серыми они ж ведь были прежде,
И вот сейчас вновь серые они.

- Так где же я? Тут есть хоть кто нибудь?
Ответом ему было только эхо.
И по холмам свой Сеня начал путь,
Башка болела, было не до смеха.