Дождь

Дождь, звонкой пеленой наполнил небо майский дождь.
Гром, прогремел по крышам, распугал всех кошек гром.
Я открыл окно, и веселый ветер разметал все на столе -
Глупые стихи, что писал я в душной и унылой пустоте.

Грянул майский гром и веселье бурною, пьянящею волной
Окатило: "Эй, вставай-ка и попрыгай вслед за мной.
Выходи во двор и по лужам бегай хоть до самого утра.
Посмотри как носится смешная и святая детвора."

Капли на лице - это просто дождь, а может плачу это я.
Дождь очистил все и душа захлюпав, и вдруг размокла у меня.
Потекла ручьем прочь из дома к солнечным некошеным лугам.
Превратившись в пар, с ветром полетела к неизведанным, неведомым мирам.

И представил я: город наводнился вдруг веселыми людьми.
Вышли все по дождь, скоро что-то пели, и плясали, черт возьми.
Позабыв про стыд и опасность после с осложненьем заболеть,
Люди под дождем, как салют, встречали гром - весенний первый гром.



В последнюю осень

Последняя осень, ни строчки ни вздоха.
Последние песни осыпались летом.
Прощальным костром догорает эпоха,
И мы наблюдаем за тенью и светом

Припев:
В последнюю осень
В последнюю осень

Осенняя осень шутя разметала
Все то, что душило пас пыльною ночью,
Все то что играло, давило, мерцало
Осиновым ветром разорвано в клочья

Припев:

Ах, Александр Сергеевич милый,
Ну что же Вы нам ничего не сказали,
О том, что искали, держали, любили.
О том, что в последнюю осень вы знали.

Припев:

Голодное море шипя поглотило
Осеннее солнце, и за облаками
Вы больше не вспомните то что здесь было,
И пыльной травы не коснетесь руками.

Уходят в последнюю осень поэты,
И их не вернуть, заколочены ставни.
Остались дожди и замерзшее лето.
Осталась любовь, и ожившие камни.

Припев:




Фома

Я часто не верю, что будет зима,
Когда душной ночью лежу на полу
И мажу сгоревшую спину кефиром -
Глупый Фома без креста и квартиры,
Мне даже не верится, что я живу.
Глупый Фома без креста и квартиры,
Мне даже не верится, что я живу.

Я часто не верю, что на небесах
Нашей любовью архангелы правят.
Ты молча уйдешь, я останусь один,
Несвежий покойник на похоронах,
Не в силах обряд этот чем-то исправить.
Несвежий покойник на похоронах,
Не в силах обряд этот чем-то исправить.

Жизнь наша - поле ряженых мин.
Я брел по нему, я метался на нем.
И, видя, как клочьями рвется мой друг,
Я верю с трудом в очищенье огнем
И часто не верю в пожатие рук.
Я верю с трудом в очищенье огнем
И часто не верю в пожатие рук.

Я часто не верю Большому Себе,
Когда замираю личинкою малой
Под пыльным стеклом в летаргическом сне,
Я часто не верю в слова одеяла
О том, что еще мы с тобой на коне.
Я часто не верю в слова одеяла
О том, что еще мы с тобой на коне.

Распухшая ночь сдавила виски,
На лике ее фонари отцветают.
Я шабашу на кухне в дырявом трико,
Под тяжестью слов волоса облетают.
Как хочется верить в свое ремесло.
Под тяжестью слов волоса облетают.
Как хочется верить в свое ремесло.



Родина

Боже, сколько лет я иду, но не сделал и шаг.
Боже, сколько дней я ищу то, что вечно со мной.
Сколько лет я жую вместо хлеба сырую любовь,
Сколько жизни в висок мне плюет
Вороненым стволом долгожданная даль!

Черные фары у соседних ворот,
Люки, наручники, порванный рот.
Сколько раз, покатившись, моя голова
С переполненной плахи летела сюда, где

Припев:
	Родина.
    Еду я на родину,
    Пусть кричат -- уродина,
    А она нам нравится,
    Хоть и не красавица,
    К сволочи доверчива,
    Ну, а к нам -- тра-ля-ля-ля...

Боже, сколько правды в глазах государственных шлюх!
Боже, сколько веры в руках отставных палачей!
Ты не дай им опять закатать рукава,
Ты не дай им опять закатать рукава
Суетливых ночей.

Черные фары у соседних ворот,
Люки, наручники, порванный рот.
Сколько раз, покатившись, моя голова
С переполненной плахи летела сюда, где

Припев:

Из-под черных рубах рвется красный петух,
Из-под добрых царей льется в рты мармелад.
Никогда этот мир не вмещал в себе двух:
Был нам богом отец, ну а чертом -

Припев:



У тебя есть сын

У тебя есть сын, у меня - лишь ночь,
У тебя есть дом, у меня - лишь дым,
Над отцом-огнем улетая прочь,
Он клубится льдом по глазам седым.

У тебя поют, у меня - луна,
У тебя тепло, у меня - к нулю.
За спиной - стена, а в стене - стекло -
Вот и весь уют, вот и вся война.



Храм

На холодном, хмельном, на сыром ветру
Царь стоит белокаменный,
А вокруг черными воронами
Старухи свет дырявят поклонами.
А вороны заморскими кенгуру
Пляшут на раскидистых лапах крестов,
А кресты золочеными девами
Кряхтят под топорами молодцов.
Царские врата пасть раззявили -
Зубы выбиты, аж кишки видны.
Иконы комьями кровавыми
Благословляют проклятья войны.
Вой стоит, будто бабы на земле
В этот мертвый час вдруг рожать собрались.
Ох, святая мать, ох, святой отец,
Что ж ты делаешь, Егор? Перекрестись!

А грозный командир, опричник Егор,
Кипит на ветру, ухмыляется:
"Ах вы дураки, мудачье, позор
Ваш в эту конуру не вмещается."
Верный пес царя грозного Иосифа,
Скачет Егор в счастливую жизнь.
Старое к чертовой сносим мы,
Новая вера рванет - ложись !

Небо треснуло медным колоколом,
Залепил грязный свет слюнявые рты.
Вороны черными осколками
Расплевали кругом куски тишины.
Купола покатились, как головы,
Стены упали медленно
От сабель нежданных половцев...
Пошли-ка домой. Слишком ветрено.



Что такое осень

Что такое осень - это небо.
Плачущее небо под ногами.
В лужах разлетаются птицы с облаками.
Осень - я давно с тобою не был.
В лужах разлетаются птицы с облаками.
Осень - я давно с тобою не был.

Припев:
	Осень, в небе жгут корабли.
	Осень, мне бы прочь от земли.
	Там, где в небе тонет печаль
	Осень темная даль.

Что такое осень - это камни.
Верность над чернеющей Невою.
Осень вдруг напомнила душе о самом главном,
Осень, я опять лишен покоя.
Осень вдруг напомнила душе о самом главном,
Осень, я опять лишен покоя.

Припев:

Что такое осень - это ветер.
Вновь играет рваными цепями.
Осень - доползем ли, долетим ли до ответа:
Что же будет с родиной и с нами?
Осень - доползем ли, долетим ли до рассвета,
Осень, что же будет с завтра с нами?

Припев:

	Тает стаей город во мгле,
	Осень, что я знал о тебе?
	Сколько будет рваться листва,
	Осень вечно права.



Ночь

Обезвреженные лица,
Защищенные глаза:
Отключается столица
С вечной жаждой в ночь вонзиться
И забыться до утра.

Ночь осеннюю разбавим
Мы кряхтением пружин.
Спи, мой Авель, спи, мой Каин,
Царь неведомых окраин,
Спи, мой темный гражданин.

Город-горе без идеи.
Нам бы в каждое окно
Бросить крик потяжелее,
А в аллеях, что редеют,
Посадить одно бревно.

Горы каменных иллюзий,
Реки давленых мозгов.
В подворотнях битых люди,
Получая хрен на блюде,
Режут пьяненьких Христов.

Спите, люди всей столицы.
Вы и звери, вы и птицы.
Разбавляйте ложь страданьем,
Но оставьте упованье!

Спит насильственное братство
Выключателей и улиц
Это сонное богатство
Разбивает тунеядство
Тех которые проснулись,
Тех которые проснулись,
Тех которые проснулись.




Актриса Весна

Актриса Весна после тяжкой болезни снова на сцене:
Легким движеньем вспорхнув на подмостки оттаявших крыш,
Читает балет о кошмарной любви и прекрасной измене,
Танцует стихи о коварстве героев и верности крыс.

Овации улиц раскрасили город священным зеленым.
От этой молитвы обрушилось небо лавиной тепла,
Несмолкаемый визг площадей засиренил галерки влюбленных,
В залатанных фраках фасадов заполнили партер дома.

Припев:
    Актриса Весна,
    Актриса Весна,
    Позволь нам дожить,
    Позволь нам допеть
    До весны...

Солнце-генсек мусолит лорнет в императорской ложе,
Мрачно ворчит о расшатанных нервах, что греть не резон,
Приподнимает за подбородки улыбки прохожих,
И, крестясь, открывает семьдесят пятый театральный сезон.

Припев: